Сначала в том месте, где исчез Кити, я не видел ничего, кроме всколыхнувшейся воды и отраженного лунного света. Потом, когда вода успокоилась, я увидел у ее поверхности какое-то свечение. Сначала это был молочный свет, который распался на тысячи крошечных звездочек, затем превратившихся в медленно двигавшееся ослепительно яркое пятно со следом за ним, подобным метеорному. Пятно поднялось ближе к поверхности воды, повернуло назад, а затем в сторону и превратилось в светящуюся восьмерку. Потом пятно пошло ко дну и на несколько секунд исчезло из виду.

— Что… — не зная, что сказать, только и смог вымолвить я, сбитый с толку и потрясенный.

Франсуаза положила ладонь на мою руку.

— Подожди, — прошептала она.

— Вот теперь смотри.

Внизу, глубоко во тьме, свет появился снова, но на этот раз он быстро разделился на семь или восемь пятен, более ярких, чем предыдущее. Стремительно и беспорядочно двигаясь, они вспыхивали и гасли, поглощая и отражая свет, но каким-то непонятным образом получали подзарядку и начинали светить сильнее. Я инстинктивно сделал шаг назад, неожиданно осознав, что миниатюрные метеоры со все увеличивающейся скоростью устремляются ко мне. В следующее мгновение поверхность воды покрылась множеством пузырей, и из воды вынырнул тяжело дышавший Кити.

— Ну как тебе? — возбужденно спросил он меня в перерывах между глотками воздуха. — Ты видел что-нибудь подобное?

— Нет, — ответил я, все еще тупо уставившись в воду. — Никогда.

— Свечение. Крошечные создания, или водоросли, или что-то вроде этого. Они начинают светиться, если двигаться. — Он взобрался на камни. — Уф! Сил для тебя не пожалел! Мы упражняемся в этом весь вечер. Пытаемся добиться самого впечатляющего зрелища.

— Выглядит необыкновенно… Но… откуда же берутся эти создания?

— Даффи говорил, что они выплывают из кораллов, — сказал Грегорио. — Это случается далеко не каждую ночь. Но вот случилось, и так будет продолжаться еще несколько дней. Может, дня три-четыре.

Я покачал головой:

— Изумительно… Просто изумительно…

— Ага. — Этьен похлопал меня по спине и сунул мне в руки маску Грегорио. — Но есть еще зрелище и получше!

— Под водой?

— Да! Надевай маску и следуй за мной! Я покажу тебе такое, что ты и представить себе не можешь.

— С ума сойдешь, — согласился с ним Кити. — Это просто не поддается описанию.

DMZ — демилитаризованная зона

Я передал Джеду его бинокль и лег на спину. Несмотря на быстрый утренний бросок наверх в скалы, моя голова еще была в тумане после наркотиков, которые я курил накануне вечером, и я никак не мог настроиться на резкость, чтобы разглядеть крошечные фигурки.

— В основном, — рассказывал я, заложив руки за голову, — ощущение такое, как у человека в космосе. Я парил среди множества звезд и комет. Одно из самых изумительных зрелищ получилось, когда я спугнул стаю рыб.

Джед перенастроил для себя окуляры:

— Я уже видел свечение раньше.

— Но ты не видел его под водой.

— Нет. Звучит заманчиво.

— Да. Действительно заманчиво. — Я вздохнул. — Я тебе не рассказывал о Багзе и о папайях?

— Нет еще.

— Недели две назад я обнаружил папайевый садик, а теперь Багз так представил все дело, как будто это он его нашел. Правда, я не запомнил к садику дорогу, но ведь первым его нашел я. — Я сел, чтобы посмотреть на реакцию Джеда. Никакой реакции не последовало. — Но, вероятно, это не так уж важно. А ты как думаешь?

— Гм, — рассеянно ответил Джед.

— «Гм» — значит важно или «гм» — неважно?

— Ну… наверное…

Я оставил эту тему. В том-то и заключалась проблема с Багзом. Если не знать особенностей его характера, то вы и не поймете, как он может достать. Я вновь лег на спину и начал наблюдать за облаками, чувствуя досаду.

Она появилась у меня раньше — еще с того момента, когда, два часа назад, мы заняли свой наблюдательный пост, чтобы в который раз убедиться, что Зеф с Сэмми по-прежнему находятся на пляже соседнего острова. Я понимал, что это повод вздохнуть с облегчением, но данный факт, наоборот, подействовал мне на нервы, и по мере того, как пролетали утренние часы, я тщательно обдумывал возникший парадокс. Первой моей мыслью было, что его причина кроется в неопределенности ситуации. Я устал ждать, и мне хотелось, чтобы поскорее наступила развязка. Даже если события станут развиваться по наихудшему варианту, и те люди направятся к нам, тогда ситуация, по крайней мере, прояснится. В таком случае мы смогли бы повлиять на ее развитие.

Но мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что моя догадка неверна. В процессе проработки наихудшего варианта я неизбежно перешел к самому благоприятному. Я представил, что Зеф и Сэмми исчезли, вернулись на Пханган или Пхелонг и что я их больше никогда не увижу. Именно в тот момент я и понял, в чем заблуждался, ведь эта оптимистичная мысль вызвала у меня разочарование. Непостижимая правда заключалась в том, что мне не хотелось, чтобы они возвращались. Я досадовал еще и потому, что не хотел, чтобы они оставались на месте. А тогда самый худший вариант представал самым лучшим. Я хотел, чтобы они добрались до нашего острова.

— Тоска, — беззаботно пробормотал я.

Джед рассмеялся.

— Тоска — это хорошо, Ричард, — сказал он. — Тоска — безопасная штука.

Я не ответил ему. Я еще не поделился с Джедом мыслями о Зефе и Сэмми, полагая, что такие мысли не очень-то ему понравятся. Но я колебался. Возможно, он думал так же, как и я. Я знал, что он испытывает удовольствие, ускользая от охранников полей, что было опасным делом, и я не забыл, что о нем говорил Кити. Я решил незаметно прощупать почву.

— Джед, — спросил я, зевая, чтобы подчеркнуть этим случайный характер своего вопроса, — ты помнишь войну в Персидском заливе?

— Конечно.

— Меня просто интересует одна вещь… Ты помнишь, из-за чего заварилась каша? Когда мы велели им убираться из Кувейта, грозя в противном случае раздавить их в лепешку, и Саддам что-то там говорил?

— Он отказывался, так ведь?

— Верно. — Я приподнялся на локтях. — Мне просто интересно, что ты тогда думал?

— Что я думал?

— Насчет повода к войне в Персидском заливе.

Джед опустил бинокль и почесал бороду:

— Я думал, что все это — куча лицемерного дерьма, если я правильно помню.

— Да нет, я имею в виду, что ты думал насчет возможности начала войны. Ты испытывал из-за этого тревогу?

— Ну… в общем-то, нет.

— А ты не испытывал… нетерпеливого ожидания, когда же она начнется?

— Нетерпеливого ожидания?

— Да… Между нами… — я глубоко вздохнул, — я надеялся, что Саддам не отступит… Знаешь, мне просто хотелось посмотреть, что из этого выйдет.

Глаза Джеда сузились.

— Послушай, Ричард, — сказал он. — Я совершенно не понимаю, почему ты заговорил об этом.

Я почувствовал, как покраснел:

— Да я и сам не пойму. Просто эта мысль почему-то вдруг пришла мне в голову.

— Ага. Ну, я думаю, что в какой-то степени ждал начала войны в Персидском заливе. Это было драматично и возбуждающе, и, как ты сказал, мне хотелось посмотреть, что из этого выйдет. Но когда я увидел по телевизору дорогу в Басру и разбомбленное бомбоубежище, мне стало не по себе. Я чувствовал себя так, как будто сначала чего-то не понимал, а теперь понял, но слишком поздно. Такой ответ тебя удовлетворит?

— О да, — быстро ответил я. — Полностью.

— Хорошо. — Джед усмехнулся. — Итак, Ричард, тебе скучно.

— Ну, не то чтобы скучно…

— В общем, тебя охватило безразличие.

— Может быть.

— Что бы там ни было, тебе нужно немного встряхнуться. Прекрасно. Давай сходим на поле и стащим травки.

— Мм… мы? — слегка заикаясь, спросил я, потому что одновременно горел желанием отправиться туда и сильно удивился. С тех пор как я начал работать с Джедом, он только один раз ходил за травкой, причем оставил меня тогда на нашем наблюдательном пункте. — Ты хочешь сказать, что мы пойдем вдвоем?