Я сел. Карл был уже метрах в двадцати от меня, он несся вдоль берега, как сумасшедший. Изумленный тем, что у него осталось так много сил после стольких дней голодания, я вскочил и бросился за ним.

Обоснованные сомнения

Сначала мы бежали по пляжу, затем свернули в джунгли и понеслись по тропинке обратно в лагерь. Я чуть было не поймал его. Протянув руку, я уже мог коснуться его волос, но тут я споткнулся об оттяжку одной из палаток и полетел на землю, а Карл помчался дальше к Хайберскому проходу.

Я тут же вскочил. Несколько человек стояли прямо у Карла на дороге.

— Держите его! — заорал я. — Джессе, Грег, делайте же что-нибудь! Валите его! — Но они были слишком поражены происходящим, поэтому Карл пронесся мимо них. — Идиоты! Он же убегает!

Через несколько секунд он добежал до прохода. В полной недоумения тишине мы стояли и прислушивались, как он продирается через подлесок, а затем все смолкло.

— Черт побери! — бросившись на колени, заорал я и бешено заколотил кулаками по земле.

Чья-то нежная рука коснулась моего плеча. Я оглянулся и увидел склонившуюся надо мной Франсуазу. Позади нее полукругом стояли любопытные.

— Ричард? — с тревогой спросила она.

Другая рука — рука Джессе — обхватила меня и поставила на ноги.

— Ты в порядке, приятель?

— Да, — начал было я, но затем замолчал, пытаясь вспомнить, что же все-таки произошло. — По-моему, Карл вышел из ступора.

— Я уже заметил. И что случилось потом?

— Он напал на меня, — неуверенно сказал я, и все собравшиеся задохнулись от изумления.

— Тебе больно? — спросила Франсуаза, ища у меня на лице раны.

— Я смог с ним справиться. Я в порядке…

— Почему он так поступил?

— Я… Я не знаю… — В отчаянии я покачал головой. Я чувствовал, что не готов отвечать на все эти вопросы. — Может… Может, он решил, что я рыба. Он же был рыбаком, и… он сумасшедший.

Из дерьма, в котором я оказался, меня вытащила Сэл. Толпа расступилась, и она шагнула ко мне.

— На тебя напал Карл, Ричард?

— Только что. На пляже.

Еще раз повторенная новость о нападении Карла вызвала новый вздох изумления в толпе, а потом все хором заговорили.

— Я должен был поймать его! — в бешенстве воскликнул Грязнуля. — Он же пробежал совсем близко от меня!

— Я видела его взгляд, — добавила Кэсси. — Он смотрел прямо на меня. Очень страшные глаза!

— И пена у рта! — сказал кто-то. — Ну прямо вылитый псих! Давайте поймаем и свяжем его!

Из общего хора выбивался лишь голос Этьена.

— Этого не может быть! — крикнул он, перекрывая шум. — Я не верю, что Карл напал на Ричарда! Быть не может! Сегодня утром я заходил к Карлу.

Шум начал понемногу стихать.

— Сегодня утром я провел с ним целый час! Час! И мы вместе ели рис! Карлу уже лучше! Я знаю, он не мог ни на кого напасть!

Собравшись с силами, я скорчил недоверчивую гримасу:

— Ты хочешь сказать, что я вру?

Этьен заколебался, а затем отвернулся от меня и обратился к остальным:

— Мы с ним были вместе целый час! Он назвал меня по имени! Впервые за всю неделю он заговорил! Я знаю, что ему уже лучше.

Я быстро пошел на попятный, но не из-за утверждений Этьена, а лишь стремясь поскорее покончить с этим делом:

— Да, Этьен прав. Наверное, я сам виноват. Я мог напугать его…

— Нет! — резко вмешалась Сэл. — Боюсь, что Карл становится слишком опасным. Сегодня утром я ходила к нему, и он бросился на меня тоже.

С изумлением, но вовсе не собираясь ей противоречить, я пристально изучал выражение ее лица. Хотел бы я научиться ее способности распознавать ложь! Сэл вела себя так, будто говорила правду, но я-то знал, что она лжет.

— К счастью, рядом со мной был Багз, который оттащил Карла от меня. Мы были на пляже, перед тем как Багз с Кити отправились на Пханган. Мне следовало бы предупредить всех вас, но я пыталась найти наилучший способ, как нам поступить с ним… — Она вздохнула с явно деланным и не свойственным ее характеру сожалением. — Глупо вышло. Мне не хотелось омрачать Тэт еще какими-то плохими новостями. Это, конечно, безответственное поведение, но ведь обстановка уже стала постепенно налаживаться… Я не хотела отрицательно повлиять на дух лагеря.

Джессе покачал головой:

— Тэт — это, конечно, очень хорошо, Сэл, но нельзя же, чтобы рядом с нами бродил такой опасный человек.

Все кивали, и по какой-то непонятной причине я почувствовал, что их кивки адресованы мне.

— С этим надо что-то делать.

— Я знаю, Джессе. Ты совершенно прав. Надеюсь, Ричард, ты прощаешь меня? Ты не должен был оказаться в подобной ситуации.

— Не нужно извинений, Сэл, — не раздумывая, ответил я. Даже при том, что это была ложь, — а теперь я не сомневался, что Сэл лгала, — я чувствовал себя крайне неловко от ее извинений. — Я все понимаю.

— А я нет! — в отчаянии воскликнул Этьен. — Пожалуйста! Пожалуйста, вы все должны меня выслушать! Карл не опасен! Ему нужна помощь! Нам, наверное, стоит отвезти его на Пха…

На этот раз Этьена оборвала Франсуаза. Вообще-то она ничего не сказала — просто ушла. Голос подвел Этьена, когда он увидел, как она направилась через площадку. Не в силах говорить, он пошел следом за ней с вытянутыми перед собой руками, парализованный в середине своего призыва.

Фонарь, повернутый вверх

Почти сразу же после ухода Этьена и Франсуазы разбрелись по лагерю и остальные. Вопрос о Карле больше не обсуждался. По-моему, все понимали, что спокойствие, наступившее со смертью Стена, вот-вот рассеется и вокруг вновь возобладает дух отрицания. Это было мгновенное интуитивное всеобщее прозрение, и поэтому обсуждать какой-то мало-мальски спорный вопрос значило бы переступить границы здравого смысла. Тем лучше для меня. Никто не станет донимать меня расспросами о случае с Карлом и о выстрелах. Единственный отрицательный момент в сложившейся ситуации сводился к нескольким пустым разговорам, что, однако, казалось мне справедливой уступкой.

Самым странным был разговор с Жаном, и не в последнюю очередь по той причине, что раньше мы с ним практически не разговаривали. Он подошел ко мне с застенчивой улыбкой и задал один их тех идиотских вопросов, которые возникают только от чувства неловкости:

— Ты занят, Ричард?

В тот момент я курил возле хижины-кухни, пытаясь успокоить издерганные за день нервы.

— Нет, Жан, — ответил я по возможности ровным голосом. — Сейчас нет. Я курю.

— А…

— Покурим?

— Нет, нет, — поспешно и встревоженно ответил он. — Я не хочу брать у тебя сигарету.

— Да брось ты. Кити из Хатрина привезет мне еще.

— Нет, нет. Я покурю травку.

— Ну ладно, дело твое. — Я улыбнулся ему в ответ, желая всем сердцем, чтобы он поскорее убирался подальше.

Но он явно не собирался уходить. Он почесал голову и потоптался на месте. Будь у него шапка, он, наверное, сейчас мял бы ее в руках.

— Знаешь, Ричард, я тут подумал…

— О чем?

— Может, тебе когда-нибудь захочется взглянуть на огород. Раньше ты иногда приходил туда повидать Кити, но теперь все иначе. После того как Кити стал заниматься рыбной ловлей, я расширил огород. Теперь на нем семь участков.

— Семь? — сухо переспросил я. — Замечательно.

— Ну как, ты придешь взглянуть?

— Это свидание?

— Свидание? Да! — Он разразился смехом, настолько деланным, что несколько секунд я думал, будто его душит ярость. — Свидание! А потом мы посмотрим фильм!

Я кивнул.

— Свидание, — снова повторил он. — Увидимся на свидании, Ричард.

— Увидимся, — ответил я, и после этого он, к моему облегчению, ушел.

Я отложил встречу с Джедом до наступления темноты. Мне не хотелось, чтобы все видели, как я забираюсь в палатку-больницу. Я понимал, что это будет негласным признанием существования Христо, — наверное, самой важной из вещей, которые следует игнорировать, по условиям нашего соглашения.